Из чего сделан танк т 34. История создания

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  В результате на заводе было создано КБ, значительно более сильное, чем основное.

  Для разработки нового танка АБТУ направило в Харьков капитана Е. А. Кульчицкого, военинженера 3-го ранга А. Я. Дика, инженеров П. П. Васильева, В. Г. Матюхина, Водопьянова, а также 41 слушателя-дипломника ВАММ.

  В свою очередь, завод выделил конструкторов: А. А. Морозова, Н. С. Коротченко, Шура, А. А. Молоштанова, М. М. Лурье, Верковского, Диконя, П. Н. Горюна, М. И. Таршинова, А. С. Бондаренко, Я. И. Барана, В. Я. Курасова, В. М. Дорошенко, Горбенко, Ефимова, Ефременко, Радойчина, П. С. Сентюрина, Долгоногову, Помочайбенко, В. С. Календина, Валового. Начальником ОКБ был назначен А. Я. Дик, помощником начальника инженер П. Н. Горюн, консультантом АБТУ Е. А. Кульчицкий, начальниками секций В. М. Дорошенко (контрольная), М. И. Таршинов (корпусная), Горбенко (моторная), А. А. Морозов (трансмиссия), П. П. Васильев (ходовая часть).

  ТТТ к танку БТ-20 (заводской индекс – А-20) во многом базировались на разработках А. Я. Дика, сделанных летом 1937 года. В первую очередь это касается конструкции гитары, углов наклона верхней части бортов, продольного расположения карданных валов колёсного привода, наклонного расположения рессор и др. Даже предложение Дика использовать в ходовой части пять пар опорных катков для лучшего распределения нагрузки на ходовую часть нашло своё применение, если не на А-20, то на последующих машинах.

  В альбоме «Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени А. А. Морозова», изданном в Харькове к 70-летию КБ, сообщается, что для выполнения задания АБТУ по разработке нового колёсно-гусеничного танка М. И. Кошкин организовал новое подразделение – КБ-24. Конструкторов он подбирал лично, на добровольных началах, из числа работников КБ-190 и КБ-35 . В этот коллектив входил 21 человек: М. И. Кошкин, А. А. Морозов, А. А. Молоштанов, М. И. Таршинов, В. Г. Матюхин, П. П. Васильев, С. М. Брагинский, Я. И. Баран, М. И. Котов, Ю. С. Миронов, В. С. Календин, В. Е. Моисеенко, А. И. Шпайхлер, П. С. Сентюрин, Н. С. Коротченко, Е. С. Рубинович, М. М. Лурье, Г. П. Фоменко, А. И. Астахова, А. И. Гузеева, Л. А. Блейшмидт.

  А-32

  4 мая 1938 года в Москве состоялось расширенное заседание Комитета Обороны СССР. Вёл заседание В. И. Молотов, присутствовали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, другие государственные и военные деятели, представители оборонной промышленности, а также командиры-танкисты, недавно вернувшиеся из Испании . М. И. Кошкин и А. А. Морозов представили собравшимся проект лёгкого колёсно-гусеничного танка А-20 , разработанный на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна . В ходе обсуждения танка завязалась дискуссия о целесообразности применения колёсно-гусеничного движителя .

  Выступившие в прениях участники боёв в Испании, в частности А. А. Ветров и начальник АБТУ Д. Г. Павлов , высказали диаметрально противоположные точки зрения по этому вопросу. При этом противники колёсно-гусеничного движителя оказались в меньшинстве.

  В итоге, и не без влияния позиции И. В. Сталина, неожиданно для многих поддержавших «гусеничников», КБ ХПЗ поручили разработать проект чисто гусеничного танка, по массе и всем прочим тактико-техническим характеристикам (за исключением ходовой части) аналогичного А-20. После изготовления опытных образцов и проведения сравнительных испытаний предполагалось принять окончательное решение в пользу того или иного варианта машины.

  Технический проект гусеничного танка, получившего обозначение А-32 , выполнили быстро, поскольку внешне он ничем не отличался от А-20, за исключением ходовой части, имевшей 5 (а не 4, как у А-20) опорных катков на сторону. В августе 1938 года оба проекта были представлены на заседании Главного военного совета РККА при Наркомате обороны . Общее мнение участников вновь склонялось в пользу колёсно-гусеничного танка. И вновь решающую роль сыграла позиция Сталина: он предложил построить и испытать оба танка и только после этого принять окончательное решение.

  В связи со срочной разработкой чертежей понадобилось привлечение дополнительных сил. В начале 1939 года было проведено объединение имевшихся на заводе № 183 трёх танковых КБ (КБ-190, КБ-35 и КБ-24) в одно подразделение, которому присвоили шифр – отдел 520. Одновременно объединили в один все опытные цехи. Главным конструктором отдела 520 стал М. И. Кошкин, начальником КБ и заместителем главного конструктора – А. А. Морозов, заместителем начальника – Н. А. Кучеренко .

  К маю 1939 года опытные образцы новых танков изготовили в металле. До июля обе машины проходили в Харькове заводские испытания, с 17 июля по 23 августа – полигонные. При этом в отчёте об испытаниях указывалось, что обе машины не были полностью укомплектованы. В наибольшей степени это касалось А-32: на нём отсутствовали оборудование ОПВТ, предусмотренное проектом, и укладка ЗИП; 6 опорных катков из 10 были заимствованы у БТ-7 (они были уже родных), не полностью оказалась оборудована и боеукладка.

  Что касается отличий А-32 от А-20, то комиссия, проводившая испытания, отметила следующее: первый не имеет колёсного привода; толщина его бортовой брони 30 мм (вместо 25 мм); вооружён 76-мм пушкой Л-10 вместо 45-мм; имеет массу 19 тонн. Боеукладка как в носу, так и на бортах А-32 была приспособлена для 76-мм снарядов. Из-за отсутствия привода на колёсный ход, а также наличия 5 опорных катков внутренняя часть корпуса А-32 несколько отличалась от внутренней части А-20. По остальным же механизмам А-32 существенных отличий от А-20 не имел. В ходе испытаний были уточнены ТТХ обоих танков.

  В ходе заводских испытаний А-20 прошёл 872 км (на гусеницах – 655, на колёсах – 217), А-32 – 235 км. На полигонных испытаниях А-20 прошёл 3267 км (из них на гусеницах – 2176), А-32 – 2886 км.

  Председатель комиссии полковник В. Н. Черняев, не решаясь отдать предпочтение одной из машин, написал в заключении, что оба танка успешно выдержали испытания, после чего вопрос опять повис в воздухе.

  А-32 «выступил» весьма эффектно. Легко, даже изящно и в хорошем темпе танк преодолел ров, эскарп, контрэскарп, колейный мост, вброд перешёл реку, поднялся по косогору с подъёмом больше 30° и в заключение сбил носом бронекорпуса большую сосну, вызвав восхищение зрителей.

  По результатам испытаний и показа было высказано мнение, что танк А-32, имевший запас по увеличению массы, целесообразно защитить более мощной 45-мм бронёй, соответственно повысив прочность отдельных деталей.

  А-34

  Впрочем, в это время в опытном цехе завода № 183 уже велась сборка двух таких танков, получивших заводской индекс А-34. Одновременно в течение октября – ноября 1939 года велись испытания двух А-32, догруженных на 6830 кг, то есть до массы А-34.

  Завод торопился собрать новые танки к 7 ноября: Дню Великой Октябрьской социалистической революции . Однако возникавшие технические трудности, главным образом, с силовыми установками и силовыми передачами, тормозили сборку. Не способствовала ускорению производства и весьма сложная технология изготовления броневых деталей для этих двух танков. В частности, лобовая часть корпуса выполнялась из цельного броневого листа, который сначала подвергался отпуску, затем изгибался, правился и вновь поступал на термообработку. Заготовки коробились при отпуске и закалке, покрывались трещинами при гибке, а их большие размеры затрудняли процесс правки. Башня также сваривалась из крупных гнутых бронелистов. Отверстия (например, амбразура пушки) вырезались после гибки, что вызывало большие трудности при механической обработке.

  Тем временем, ещё до изготовления машины в металле, 19 декабря 1939 года постановлением Комитета Обороны при СНК СССР № 44Зсс танк был принят на вооружение Красной Армии под обозначением Т-34.

  Сборку первого А-34 закончили лишь в январе 1940 года, второго – в феврале. И сразу же начались войсковые испытания:

  «Первая [машина] А-34 прошла 200 км испытаний. Проходимость хорошая. Сопровождающий БТ часто застревает, и приходится вытаскивать [его] 34-й.

  Видимость в движении отвратительная. Стёкла потеют, забиваются снегом через 7-10 минут. Дальнейшее движение невозможно, требуется прочистка стёкол снаружи.

  В башне при этой системе тесно.

  15.02.40 г. из пробега возвратились. Машину поставили на установку маски.

  А-34 вторая – произвели обкатку, механизмы работают нормально».

  После 250 км пробега на первом А-34 вышел из строя двигатель, проработавший всего 25 моточасов, пришлось заменить его новым. К 26 февраля эта машина прошла только 650 км, а вторая - 350 км. Стало очевидно, что завершить весь объём испытаний пробегом – 2000 км – до правительственного показа, назначенного на март, не удастся. А без этого танки не могли быть допущены к демонстрации. Тогда-то и возникла идея перегнать оба А-34 из Харькова в Москву своим ходом и выполнить таким образом необходимый километраж. На специальном заседании парткома завода ответственным исполнителем пробега был назначен М. И. Кошкин.

  Пробег Харьков-Москва и кремлёвский показ

  Утром 5 марта (по другим данным, в ночь с 5-го на 6-е) колонна из двух А-34 и двух тягачей «Ворошиловец», один из которых был оборудован под жильё, а другой – до отказа забит запчастями, двинулась в Москву. Из соображений секретности маршрут пробега был проложен в обход крупных населённых пунктов и основных дорог. Мостами через реки разрешалось пользоваться только в случае невозможности перейти реку по льду и в ночное время. График пробега учитывал не только время движения и отдыха, но также и расписание поездов на пересекаемых железнодорожных линиях, и прогноз погоды на маршруте. Средняя скорость движения колонны не должна была превышать 30 км/ч.

  Во время движения по снежной целине недалеко от Белгорода у одного из танков был «сорван» главный фрикцион. В ряде публикаций это приписывают отсутствию опыта у одного из водителей, что представляется маловероятным, так как танки вели лучшие водители-испытатели завода, накатавшие на них не одну сотню километров. Ю. Е. Максарев в своих воспоминаниях даёт другую трактовку этого факта. По его словам, «представитель ГАБТУ, сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион». М. И. Кошкин решил продолжать движение с одним танком, а к вышедшему из строя вызвали с завода ремонтную бригаду.

  В Серпухове колонну встретил замнаркома среднего машиностроения (в 1939 году все танковые заводы были переданы из Наркомоборонпрома в Наркомсредмаш) А. А. Горегляд . Исправный танк прибыл в Москву, а точнее на завод № 37, находившийся в тогда ещё подмосковном Черкизове. В эти дни М. И. Кошкину стало плохо, поднялась температура – во время пробега он серьёзно простудился.

  В ночь на 17 марта обе «тридцатьчетвёрки» прибыли на Ивановскую площадь Кремля. Кроме М. И. Кошкина в Кремль допустили только двоих сотрудников завода № 183. Танк № 1 вёл Н. Ф. Носик, а № 2 – И. Г. Битенский (по другим данным – В. Дюканов). Рядом с ними на месте стрелка располагались сотрудники НКВД.

  Утром к танкам подошла большая группа партийных и государственных деятелей – И. В. Сталин, В. М. Молотов, М. И. Калинин, Л. П. Берия, К. Е. Ворошилов и другие. Начальник ГАБТУ Д. Г. Павлов отдал рапорт, затем слово взял М. И. Кошкин. После доклада и осмотра танки разъехались: один – к Спасским, другой – к Троицким воротам. Не доезжая до ворот, они круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из брусчатки. Проделав несколько кругов с поворотами в разные стороны, танки по команде остановились на прежнем месте. Новые машины понравились вождю, и он распорядился, чтобы заводу № 183 была оказана необходимая помощь по устранению имевшихся у А-34 недостатков, на которые ему настойчиво указывали замнаркома обороны Г. И. Кулик и Д. Г. Павлов. Причём последний сказал Сталину: «Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин».

  После кремлёвского показа танки направились на НИБТПолигон в Кубинку, где были проведены их испытания обстрелом из 45-мм пушки. Затем боевые машины пошли дальше по маршруту Минск – Киев – Харьков.

  А-34 (Т-34)

  31 марта 1940 года был подписан протокол Комитета Обороны о постановке танка Т-34 (А-34) в серийное производство на заводе № 183 и по подготовке его выпуска на СТЗ.

  По прибытии машин в Харьков после 3000 км пробега при разборке обнаружился ряд дефектов: подгорело ферродо на дисках главных фрикционов, появились трещинки на вентиляторах, обнаружились сколы на зубьях шестерён коробок передач, подгорели тормоза.

  5 июня 1940 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О производстве танков Т-34 в 1940 году», в котором говорилось:

  «Придавая особо важное значение оснащению Красной Армии танками Т-34, Совет Народных Комиссаров Союза ССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

  1. Обязать Народного Комиссара Среднего Машиностроения тов. Лихачёва И. А.:

  а) изготовить в 1940 году 600 танков Т-34, из них:

  на заводе № 183 (им. Коминтерна) – 500 шт.,

  на Сталинградском тракторном – 100 шт.,

  со следующей разбивкой по месяцам:

  Месяц	6	7	8	9	10	11	12
  Завод 183	10	20	30	80	115	120	125
  СТЗ	0	0	0	0	20	30	50

  б) обеспечить полностью программу 1940 г. по выпуску танков Т-34 дизелями, для чего увеличить выпуск моторов В-2 на заводе № 75 и изготовить до конца 1940 года 2000 шт., со следующей разбивкой по месяцам:

  Июнь - 210, Июль - 230, Август - 260, Сентябрь - 300, Октябрь - 320, Ноябрь - 330, Декабрь - 350.

  Предупредить руководителей предприятий, выполняющих заказы для танка Т-34, что они персонально отвечают за их исполнение как по качеству, так и в срок».

  Несмотря на принятое постановление, план этот выполнен не был. Это было следствием того, что на полигон в Кубинку поступили два танка PzKpfw III , закупленные в Германии после подписания договора о ненападении. Результаты сравнительных испытаний немецкого танка и Т-34 оказались следующими.

  Т-34 превосходил «тройку» по вооружению и броневой защите, уступая по ряду других показателей: так, в башне Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только лишь два члена экипажа из четырёх - командир танка и механик-водитель. Немецкая машина превзошла Т-34 по плавности хода и оказалась менее шумной – при максимальной скорости движения PzKpfw III было слышно за 200 м, а Т-34 – за 450 м. В отчёте об испытаниях отмечались и более удачная подвеска немецкого танка.

  ГАБТУ предоставило отчёт полигона маршалу Г. И. Кулику, который утвердил его и тем самым приостановил производство и приёмку Т-34, потребовав устранения всех недостатков. Руководство завода № 183 не согласилось с мнением заказчика и обжаловало его в главке и наркомате, предложив продолжать производить Т-34 с исправлениями, сократив гарантийный пробег до 1000 км. Нарком среднего машиностроения В. А. Малышев (сменивший на этом посту И. А. Лихачёва) вместе с начальником 8-го Главного управления Наркомсредмаша А. А. Гореглядом, директором завода № 183 Ю. Е. Максаревым и начальником НТК ГАБТУ И. А. Лебедевым обратились непосредственно к К. Е. Ворошилову, который, как и В. А. Малышев, являлся заместителем председателя СНК СССР. Маршал ознакомился с результатами пробега на 3000 км, испытаниями на полигоне и на бывшей «линии Маннергейма», заслушал мнение И. А. Лебедева, выступавшего за продолжение производства Т-34, и объявил своё решение: «Машины продолжать делать; сдавать в армию, установив 1000-км гарантийный пробег. Заводу начать разрабатывать новую машину – Т-34М, введя в неё не только прочностные изменения, но и пятискоростную коробку передач».

  Под руководством А. А. Морозова началось проектирование двух вариантов модернизации Т-34. В первом – А-41 – была сделана попытка исправить большинство недостатков без изготовления нового корпуса и замены силового агрегата. Машина получала новую трёхместную башню с диаметром погона 1700 мм (против 1420 мм у Т-34) и новую пушку Ф-34 завода № 92 . Этот проект так и остался на «бумажной стадии».

  Начальник ГАБТУ Я. Н. Федоренко и начальник ГАУ Г. И. Кулик, поддержанные командующим Западным Особым военным округом Д. Г. Павловым, выступили с инициативой прекратить выпуск Т-34 и восстановить производство БТ-7М, пока не будет завершена работа над Т-34М. Однако это предложение отклонили.

  А-43 (Т-34М)

  В марте приступили к изготовлению двух эталонных образцов танка. Одновременно смежники освоили производство узлов и агрегатов для этой машины. Первым на проектный режим вышел завод № 92 в Горьком , уже в феврале 1941 года начавший отправку в Харьков пушек Ф-34, которые из-за отсутствия готовых Т-34М стали устанавливать в серийные Т-34. Штампованную башню с толщиной стенок 45 мм разработали на Мариупольском металлургическом заводе под руководством В. С. Ниценко. В мае 1941 года завод не только изготовил первые 5 башен для Т-34М, но и подготовил их массовое производство (при эвакуации осенью 1941 года из Мариуполя вывезли 50 почти законченных башен). Примерно в это же время здесь начали выпуск литых башен для танка Т-34 с толщиной стенок 52 мм.

  5 мая 1941 года было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О производстве танков Т-34 в 1941 году»:

  «1. Утвердить Наркомсредмашу на 1941 год план производства:

  а) танков Т-34 в количестве 2800 штук, в том числе по заводу № 183 – 1800 штук и по СТЗ – 1000 штук, с обеспечением поставки этих машин НКО по следующему графику:

  	Всего на 1941 г.	До 1.V	V	VI	VII	VIII	IX	X	XI	XII
  Завод № 183	1800	525	140	150	160	175	175	150	160	165
  СТЗ	1000	130	60	80	100	110	110	130	130	150

  2. Обязать Наркомсредмаш т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева внести в танки Т-34 следующие улучшения:

  а) увеличить толщину брони башни и переднего лобового листа корпуса до 60 мм;

  б) установить торсионную подвеску;

  в) расширить погон башни до размера не менее 1600 мм и установить командирскую башенку с круговым обзором;

  г) установить бортовые листы корпуса танка вертикально, с толщиной брони, равнопрочной 40-мм броне при угле наклона 45.

  3. Установить полный боевой вес улучшенного танка Т-34 - 27,5 тонны.

  4. Обязать Наркомсредмаш т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева обеспечить в 1941 году выпуск 500 штук улучшенных танков Т-34 в счёт программы, установленной настоящим постановлением».

  Судя по всему, речь в этом документе идёт о Т-34М, к серийному производству которого почти всё уже было готово. К 17 апреля на ХПЗ изготовили три бронекорпуса, к концу месяца с ХТЗ поступили на сборку торсионы, катки и другие элементы ходовой части. Однако двигатель В-5, предназначавшийся для этого танка, так и не был готов ни к 1 мая, ни к началу Великой Отечественной войны .

  Т-34

  1 июля 1941 года появилось постановление Государственного Комитета Обороны, в соответствии с которым к производству танков Т-34 привлекался горьковский завод «Красное Сормово» (завод № 112 Наркомсудпрома). При этом заводу разрешили устанавливать на танки авиамотор М-17 – к его выпуску должен был приступить цех авиадвигателей ГАЗа. Решение о производстве Т-34 с бензиновым двигателем было вынужденным и временным и связанным с тем, что к середине 1941 года единственным изготовителем дизелей В-2 оставался харьковский завод № 75. В первые же дни войны поступило распоряжение о развёртывании их производства на ХТЗ. Однако, быстро меняющаяся обстановка на фронте заставила изменить эти планы. Двигательное производство ХТЗ перебазировали на СТЗ, где и начался выпуск дизелей в ноябре 1941 года. Завод № 75 в это время находился «на колёсах» – шла его эвакуация на Урал. Программа выпуска Т-34 на заводе «Красное Сормово» в 1941 году включала 700-750 единиц, но до конца года завод смог изготовить только 173 машины.

  Тем временем завод № 183 наращивал выпуск танков. Люди работали в две смены по 11 часов, не покидая цеха даже во время начавшихся бомбёжек города. В июле из ворот завода вышли 225 танков, августе – 250, сентябре – 250, в октябре удалось собрать последние 30 машин. На основании постановления № 667/СГКО от 12 сентября 1941 года Ю. Е. Максарев отдал приказ о немедленной эвакуации завода в глубокий тыл. Первый эшелон покинул Харьков 19 сентября 1941 года и направился на Урал, в Нижний Тагил, на территорию Уральского вагоностроительного завода . На эту же площадку прибыли Московский станкостроительный завод имени С. Орджоникидзе, часть оборудования и сотрудников московских заводов «Красный пролетарий », «Станколит» и др. На основе этих предприятий был образован Уральский танковый завод № 183. Первые 25 танков в Нижнем Тагиле собрали уже в конце декабря из узлов и деталей, привезённых из Харькова.

  Осенью 1941 года единственным крупным производителем Т-34 оставался СТЗ. При этом выпуск максимально возможного числа комплектующих постарались развернуть в самом Сталинграде. Броневой прокат поступал с завода «Красный Октябрь », бронекорпуса сваривались на Сталинградской судоверфи (завод № 264), пушки поставлял завод «Баррикады ». В городе организовали практически полный цикл производства танка и его деталей. Так же обстояли дела и в Горьком, и в Нижнем Тагиле.

  Двигательный завод № 75 прибыл в Челябинск, где влился в состав Челябинского Кировского завода ». - 1999. - № 3 (24) .

  На трудовом фронте развернулась борьба за увеличение выпуска танков

  В конце 1941 - первой половине 1942 года выпуск танков Т-34 осуществлялся на трех заводах: № 183 в Нижнем Тагиле, Сталинградском тракторном (СТЗ) и № 112 «Красное Сормово» в Горьком. Головным считался завод № 183, так же, как и его КБ - отдел 520. Предполагалось, что все изменения, вносимые в конструкцию тридцатьчетверки другими предприятиями, будут утверждаться именно здесь. На деле все выглядело несколько иначе. Незыблемыми оставались только ТТХ танка, в деталях же машины разных заводов-изготовителей существенно отличались друг от друга.

  
  РОДОВЫЕ ПРИЗНАКИ
  
  Например, с 25 октября 1941 года на заводе № 112 приступили к изготовлению опытных образцов упрощенных бронекорпусов - без механической обработки кромок листов после газовой резки, с соединением деталей в «четверть» и шиповым соединением лобового листа с бортами и подкрылками.

  На чертежах головного завода, поступивших на «Красное Сормово», в задней стенке башни имелся люк, закрываемый съемным броневым листом с креплением на шести болтах. Люк предназначался для демонтажа в полевых условиях поврежденной пушки. Металлурги завода по своей технологии кормовую стенку башни отливали сплошной, а отверстие под люк вырезалось на фрезерном станке. Вскоре выяснилось, что при обстреле из пулемета в съемном листе возникает вибрация, приводящая к отрыву болтов и срыву его с места.

  Попытки отказаться от люка предпринимались неоднократно, однако каждый раз возражали представители заказчика. Тогда начальник сектора вооружения А. С. Окунев предложил с помощью двух танковых домкратов поднимать кормовую часть башни. При этом в образовавшееся отверстие между ее погоном и крышей корпуса пушка, снятая с цапф, свободно выкатывалась на крышу МТО. На испытаниях на переднюю кромку крыши корпуса приварили упор, предохранявший башню от сползания во время подъема.

  Выпуск таких башен начался на заводе № 112 с 1 марта 1942 года. Военпред А. А. Афанасьев предложил вместо упорной планки на всю ширину крыши корпуса приварить броневой козырек, который одновременно служил бы упором и защищал от пуль и осколков зазор между торцом башни и крышей корпуса. Позже этот козырек и отсутствие люка в задней стенке башни стали отличительными чертами сормовских танков.

  Из-за потери многих смежников танкостроителям приходилось проявлять чудеса изобретательности. Так, в связи с прекращением поставок из Днепропетровска воздушных баллонов для аварийного запуска двигателя на «Красном Сормове» стали использовать для их изготовления выбракованные по мехобработке корпуса артиллерийских снарядов.

  Выкручивались, как могли, и на СТЗ: с августа 1941 года начались перебои с поставкой резины из Ярославля, поэтому с 29 октября все тридцатьчетверки на СТЗ стали оснащаться литыми опорными катками с внутренней амортизацией. В результате характерной внешней особенностью сталинградских танков являлось отсутствие резиновых бандажей на всех опорных катках. Была разработана и новая конструкция трака со спрямленной беговой дорожкой, позволившая снизить шум при движении машины. Ликвидировали «обрезинку» и на ведущих и направляющих колесах.

  Еще одной характерной особенностью танков СТЗ стали корпус и башня, изготавливавшиеся по упрощенной технологии, разработанной заводом № 264 по примеру «Красного Сормова». Броневые детали корпуса соединялись между собой в «шип». Варианты в «замок» и в «четверть» сохранились лишь в соединении верхнего лобового листа корпуса с крышей и днища с нижними листами носа и кормы. В результате значительного уменьшения объема механической обработки деталей цикл сборки корпусов сократился с девяти суток до двух. Что касается башни, то ее принялись сваривать из листов сырой брони с последующей закалкой уже в собранном виде. При этом совершенно отпала необходимость в правке деталей после закалки и облегчилась подгонка их при сборке «по месту».

  Сталинградский тракторный выпускал и ремонтировал танки вплоть до того момента, когда линия фронта подошла к заводским цехам. 5 октября 1942 года в соответствии с приказом Наркомата тяжелой промышленности (НКТП) все работы на СТЗ были прекращены, а оставшиеся рабочие эвакуированы.

  Основным же производителем тридцатьчетверок в 1942 году оставался завод № 183, хотя после эвакуации выйти на требуемый режим ему удалось не сразу. В частности, план первых трех месяцев 1942 года выполнен не был. Последующий рост выпуска танков основывался, с одной стороны, на четкой и рациональной организации производства, а с другой - на снижении трудоемкости изготовления Т-34. Был произведен подетальный пересмотр конструкции машины, в результате которого упростили изготовление 770 и совсем отменили изготовление 5641 наименования деталей. Были отменены также и 206 покупных изделий. Трудоемкость механической обработки корпуса снизилась с 260 до 80 нормочасов.

  Существенным изменениям подверглась ходовая часть. В Нижнем Тагиле стали отливать опорные катки по типу сталинградских - без резиновых бандажей. Начиная с января 1942 года применительно к одному борту на танк устанавливалось три или четыре таких катка. Дефицитную резину убрали и с направляющего и ведущего колес. Последнее, кроме того, изготавливали цельнолитым - без роликов.

  Из системы смазки двигателя исключили масляный радиатор и увеличили до 50 л емкость масляного бака. В системе питания шестеренчатый насос заменили насосом коловратного типа. Из-за недопоставки комплектующих электроприборов до весны 1942 года на большинстве танков не устанавливались некоторые контрольно-измерительные приборы, фары, задний фонарь, электромотор вентилятора, сигнал и ТПУ.

  Следует особо подчеркнуть, что в ряде случаев изменения, направленные на упрощение конструкции и снижение трудоемкости изготовления боевых машин, не были оправданны. Некоторые из них впоследствии обернулись снижением эксплуатационных характеристик Т-34.

  ПОМОГЛИ НАУКА И ИЗОБРЕТАТЕЛЬНОСТЬ

  Наращиванию выпуска тридцатьчетверок в 1942 году способствовало внедрение сначала на заводе № 183, а затем и на других предприятиях автоматической сварки под слоем флюса, разработанной академиком Е. О. Патоном. 183-й завод оказался в этом деле лидером не случайно - решением СНК СССР Институт электросварки Академии наук УССР был эвакуирован в Нижний Тагил, причем на территорию Уральского танкового завода.

  В январе 1942 года в порядке эксперимента изготовили корпус, у которого один борт был сварен вручную, а другой борт и нос - под слоем флюса. После этого для определения прочности швов корпус отправили на полигон. Как рассказывал Е. О. Патон в своих воспоминаниях, «танк подвергли жестокому обстрелу с весьма короткой дистанции бронебойными и фугасными снарядами. Первые же попадания в борт, сваренный вручную, вызвали солидное разрушение шва. После этого танк повернули и под огонь попал второй борт, сваренный автоматом... Семь попаданий подряд! Наши швы выдержали, не поддались! Они оказались крепче самой брони. Также выдержали проверку огнем швы носовой части. Это была полная победа автоматической скоростной сварки».

  На заводе сварку поставили на конвейер. В цех закатили несколько вагонных тележек, оставшихся с довоенного производства, вырезали в их рамах скосы по конфигурации бортов корпуса танка. Над линией тележек поставили шатер из балок так, чтобы сварочные головки могли передвигаться по балкам вдоль и поперек корпуса, и соединив вместе все тележки, получили конвейер. На первой позиции сваривали поперечные швы, на следующей - продольные, затем переставляли корпус на ребро, сначала одной стороной, потом другой. Завершали сварку, повернув корпус днищем вверх. Некоторые места, где нельзя было использовать автомат, варились вручную. Благодаря применению автоматической сварки трудоемкость изготовления корпуса снизилась в пять раз. К концу 1942 года только на заводе № 183 работало шесть сварочных автоматов. К концу 1943-го их количество на танковых заводах достигло 15, а еще через год - 30.

  Наряду с проблемами сварки узким местом оставалось производство литых башен, которые формовали в землю. Эта технология требовала большего объема работ по обрубке и газовой обрезке литников и заливин в швы между блоками формы. Главный металлург завода П. П. Маляров и начальник сталелитейного цеха И. И. Атопов предложили внедрить машинную формовку. Но для этого требовалась совершенно новая конструкция башни. Ее проект весной 1942 года разработал М. А. Набутовский. Она вошла в как башня так называемой шестигранной или улучшенной формы. И то, и другое название весьма условно, так как предыдущая башня тоже имела шестигранную форму, разве что более вытянутую и пластичную. Что же касается «улучшенности», то это определение целиком относится к технологии изготовления, поскольку новая башня по-прежнему оставалась очень тесной и неудобной для экипажа. У танкистов за свою близкую к правильному шестиграннику форму она получила прозвище «гайка».

  

  БОЛЬШЕ ИЗГОТОВИТЕЛЕЙ, ХУЖЕ КАЧЕСТВО

  В соответствии с распоряжением ГКО от 31 октября 1941 года к бронекорпусному производству для Т-34 и КВ был подключен Уралмашзавод (Уральский завод тяжелого машиностроения, УЗТМ). Однако до марта 1942-го он выдавал только раскрой корпусов, который поставлял на «Красное Сормово» и в Нижний Тагил. В апреле 1942 года здесь начались полная сборка корпусов и изготовление башен тридцатьчетверок для завода № 183. А 28 июля 1942 года УЗТМ поручили организовать производство уже всего танка Т-34 и удвоить выпуск башен для него ввиду остановки завода № 264.

  Серийный выпуск Т-34 начался на Уралмаше в сентябре 1942-го. При этом возникло немало проблем, например с башнями - из-за увеличения программы литейные цехи не могли обеспечить выполнение плана. По решению директора завода Б. Г. Музурукова были задействованы свободные мощности 10 000-тонного пресса «Шлеман». Конструктор И. Ф. Вахрушев и технолог В. С. Ананьев разработали конструкцию штампованной башни, и с октября 1942 по март 1944 года их изготовили 2050 единиц. При этом УЗТМ не только полностью обеспечил свою программу, но и поставил значительное число таких башен на Челябинский Кировский завод (ЧКЗ).

  Впрочем, танки Уралмаш выпускал недолго - до августа 1943 года. Затем это предприятие стало основным производителем САУ на базе Т-34.

  Стремясь компенсировать неизбежную потерю Сталинградского тракторного, в июле 1942 года ГКО дал задание приступить к выпуску тридцатьчетверок на ЧКЗ. Первые танки покинули его цехи уже 22 августа. В марте 1944-го их выпуск на этом предприятии прекратили с целью наращивания производства тяжелых танков ИС-2.

  В 1942 году к производству Т-34 подключился и завод № 174 имени К. Е. Ворошилова, эвакуированный из Ленинграда в Омск. Конструкторскую и технологическую документацию ему передали завод № 183 и УЗТМ.

  Говоря о выпуске танков Т-34 в 1942-1943 годах, следует отметить, что к осени 1942-го наступил кризис их качества. К этому привели постоянный количественный рост изготовления тридцатьчетверок и привлечение к нему все новых и новых предприятий. Проблема рассматривалась на конференции заводов НКТП, проведенной 11-13 сентября 1942 года в Нижнем Тагиле. Вел ее замнаркома танковой промышленности Ж. Я. Котин. В выступлениях его и главного инспектора НКТП Г. О. Гутмана прозвучала жесткая критика в адрес заводских коллективов.

  Разнос возымел действие: в течение второй половины 1942 - первой половины 1943 года на Т-34 было введено много изменений и усовершенствований. С осени 1942-го на танках начали устанавливать наружные топливные баки - кормовые прямоугольной или бортовые цилиндрической (на машинах ЧКЗ) формы. В конце ноября на тридцатьчетверку вернули ведущее колесо с роликами, ввели штампованные опорные катки с резиновыми бандажами. С января 1943 года танки оснащаются воздухоочистителями «Циклон», а с марта - июня - пятискоростными коробками передач. Кроме того, до 100 артвыстрелов был увеличен боекомплект, введен вытяжной башенный вентилятор. В 1943 году перископический прицел ПТ-4-7 заменили командирской панорамой ПТК-5, внедрили много других, более мелких усовершенствований, как, например, десантные поручни на башне.

  Серийное производство танков Т-34 образца 1942 года (так неофициально, но наиболее часто они именуются в литературе) осуществлялось на заводах № 183 в Нижнем Тагиле, № 174 в Омске, УЗТМ в Свердловске и ЧКЗ в Челябинске. До июля 1943-го был выпущен 11 461 танк этой модификации.

  Летом 1943 года на Т-34 начали устанавливать командирскую башенку. Интересная деталь: приоритет в этом вопросе отстаивают в своих отчетах по танкостроению за период Великой Отечественной войны три завода - № 183, Уралмаш и «Красное Сормово». На самом деле тагильчане предложили разместить башенку в корме башни за люками и посадить в башню третьего танкиста, как на опытном танке Т-43. Но и двум членам экипажа было тесно в «гайке», какой уж там третий! Уралмашевская башенка хоть и находилась над левым командирским башенным люком, но была штампованной конструкции, и ее тоже отвергли. И лишь литая сормовская «прописалась» на тридцатьчетверке.

  В таком виде Т-34 серийно выпускались до середины 1944 года, причем последним завершил их производство завод № 174 в Омске.

  ВСТРЕЧА С «ТИГРАМИ»
  
  Именно эти машины вынесли на себе основную тяжесть жесточайшего танкового противоборства на Курской дуге (в частях Воронежского и Центрального фронтов тридцатьчетверки составляли 62%), в том числе и знаменитого Прохоровского сражения. Последнее вопреки сложившемуся стереотипу проходило не на каком-то отдельно взятом поле, вроде Бородинского, а развернулось на фронте протяженностью до 35 км и представляло собой ряд отдельных танковых боев.

  Вечером 10 июля 1943 года командование Воронежского фронта получило приказ Ставки ВГК о нанесении контрудара по группировке немецких войск, наступавшей на прохоровском направлении. Для этой цели из резервного Степного фронта в состав Воронежского были переданы 5-я гвардейская армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова и 5-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск П. А. Ротмистрова (первая танковая армия однородного состава). Ее формирование началось 10 февраля 1943 года. К началу Курской битвы она дислоцировалась в районе Острогожска (Воронежская область) и имела в своем составе 18-й и 29-й танковые корпуса, а также 5-й гвардейский механизированный корпус.

  6 июля в 23.00 был получен приказ, требовавший сосредоточения армии на правом берегу реки Оскол. Уже в 23.15 тронулся с места передовой отряд объединения, а спустя 45 минут за ним двинулись главные силы. Необходимо отметить безукоризненную организацию передислокации. По маршрутам следования колонн было запрещено встречное движение. Армия шла круглосуточно, с короткими привалами для заправки машин. Марш надежно прикрывался зенитной артиллерией и авиацией и благодаря этому остался незамеченным вражеской разведкой. За трое суток объединение переместилось на 330- 380 км. При этом почти не было случаев выхода боевых машин из строя по техническим причинам, что свидетельствует как о возросшей надежности танков, так и о грамотном их обслуживании.

  9 июля 5-я гвардейская танковая армия сосредоточилась в районе Прохоровки. Предполагалось, что объединение с двумя приданными ему танковыми корпусами - 2-м и 2-м гвардейским в 10.00 12 июля атакует германские войска и совместно с 5-й и 6-й гвардейскими общевойсковыми армиями, а также 1-й танковой армией уничтожит вклинившуюся на обоянском направлении группировку противника, не допустив ее отступления на юг. Однако подготовка контрудара, начавшаяся 11 июля, была сорвана немцами, которые нанесли по нашей обороне два мощных удара: один - в направлении Обояни, другой - на Прохоровку. В результате частичного отхода наших войск артиллерия, которой в контрударе отводилась значительная роль, понесла потери и на позициях развертывания, и в движении к линии фронта.

  12 июля в 8.30 главные силы немецких войск в составе моторизованных дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», насчитывавших до 500 танков и штурмовых орудий, перешли в наступление в направлении станции Прохоровка. В то же самое время после 15-минутной артподготовки немецкая группировка была атакована основными силами 5-й гвардейской танковой армии, что привело к развертыванию встречного танкового сражения, в котором с обеих сторон приняло участие около 1200 бронированных машин. Несмотря на то, что 5-я гвардейская танковая армия, действовавшая в полосе 17-19 км, смогла добиться плотности боевых порядков до 45 танков на 1 км, выполнить поставленную задачу она не смогла. Потери армии составили 328 танков и САУ, а вместе с приданными соединениями достигли 60% первоначальной численности.

  Так что новые немецкие тяжелые танки оказались для Т-34 твердым орешком. «Боялись мы этих «Тигров» на Курской дуге, - вспоминал бывший командир тридцатьчетверки Е. Носков, - честно признаюсь. Из своей 88-мм пушки он, «Тигр», болванкой, то есть бронебойным снарядом с дистанции две тысячи метров прошивал нашу тридцатьчетверку насквозь. А мы из 76-мм пушки могли поразить этого толстобронированного зверя лишь с дистанции пятьсот метров и ближе новым подкалиберным снарядом...»

  Еще одно свидетельство участника Курской битвы - командира танковой роты 10-го танкового корпуса П. И. Громцева: «Сначала стреляли по «Тиграм» метров с 700. Видишь - попадаешь, искры бронебойные высекают, а он идет хоть бы что и один за другим расстреливает наши танки. Благоприятствовала лишь сильная июльская жара - «Тигры» то там, то здесь загорались. Оказалось потом, что нередко вспыхивали бензиновые пары, скапливающиеся в моторном отделении танка. Напрямую удавалось подбить «Тигр» или «Пантеру» лишь метров с 300 и то только в борт. Много тогда наших танков сгорело, однако наша бригада все же потеснила немцев километра на два. Но мы были на пределе, больше такого боя не выдержать».

  Такого же мнения о «Тиграх» придерживался и ветеран 63-й гвардейской танковой бригады Уральского добровольческого танкового корпуса Н. Я. Железнов: «...Пользуясь тем, что у нас 76-мм пушки, которые в лоб могут взять их броню только с 500 метров, они стояли на открытом месте. А попробуй подойди? Он тебя сожжет за 1200- 1500 метров! Наглые были. По существу пока 85-мм пушки не было, мы, как зайцы, от «Тигров» бегали и искали возможность как бы так вывернуться и ему в борт влепить. Тяжело было. Если ты видишь, что на расстоянии 800-1000 метров стоит «Тигр» и начинает тебя «крестить», то пока водит стволом горизонтально, ты еще можешь сидеть в танке. Как только начал водить вертикально - лучше выпрыгивай. Сгоришь! Со мной такого не было, а вот ребята выпрыгивали. Ну а когда появился Т-34-85, тут уже можно было выходить один на один...»

  По иронии судьбы, одна из величайших побед Красной Армии в Великой Отечественной войне - под Курском была одержана в тот момент, когда советские бронетанковые и механизированные войска в качественном отношении уступали немецким (см. «Бронеколлекцию» № 3, 1999 г.). К лету 1943 года, когда наиболее болезненные конструктивные недостатки Т-34 были устранены, у немцев появились новые танки «Тигр» и «Пантера», заметно превосходившие наши по мощи вооружения и толщине брони. Поэтому в ходе Курской битвы советским танковым частям, как и прежде, приходилось полагаться на свое численное превосходство над противником. Лишь в отдельных случаях, когда «тридцатьчетверкам» удавалось приблизиться к немецким танкам почти вплотную, огонь их пушек становился эффективным. На повестку дня остро встал вопрос о кардинальной модернизации танка Т-34.

  Нельзя сказать, чтобы к этому времени не предпринимались попытки разработки более совершенных танков. Эта работа, приостановленная с началом войны, возобновилась в 1942 году, по мере завершения текущей модернизации и устранения недостатков Т-34. Здесь, в первую очередь, следует упомянуть проект среднего танка Т-43.

  Эта боевая машина создавалась с учетом предъявляемых к Т-34 требований-усиления его бронезащиты, совершенствования подвески и увеличения объема боевого отделения. Причем активно использовался конструкторский задел по довоенному танку Т-34М.

  Новая боевая машина на 78,5% была унифицирована с серийной «тридцатьчетверкой». Форма корпуса Т-43 в основном осталась прежней, так же как и двигатель, трансмиссия, элементы ходовой части, пушка. Основное отличие заключалось в усилении бронирования лобовых, бортовых и кормовых листов корпуса до 75 мм, башни-до 90 мм. Кроме того, место механика-водителя и его люк перенесли в правую часть корпуса, а место стрелка-радиста и установка курсового пулемета ДТ были ликвидированы. В носовой части корпуса слева разместили топливный бак в бронированной выгородке; бортовые баки изъяли. Танк получил торсионную подвеску. Наиболее же существенным новшеством, резко отличавшим по внешнему виду Т-43 от Т-34, стала трехместная литая башня с расширенным погоном и низкопрофильной командирской башенкой.

  С марта 1943 года два опытных образца танка Т-43 (им предшествовала машина Т-43-1, построенная в конце 1942 года, имевшая люк-пробку механика-водителя и смещенную к корме башни командирскую башенку) проходили испытания, в том числе и фронтовые, в составе отдельной танковой роты имени НКСМ. Они выявили, что Т-43 из-за возросшей до 34,1 т массы несколько уступает Т-34 по динамическим характеристикам (максимальная скорость снизилась до 48 км/ч), хотя и существенно превосходит последний по плавности хода. После замены восьми бортовых топливных баков (у Т-34) на один носовой меньшей емкости у Т-43 соответственно почти на 100 км уменьшился запас хода. Танкисты отмечали простор боевого отделения и большее удобство в обслуживании вооружения.

  После испытаний, в конце лета 1943 года танк Т-43 был принят на вооружение Красной Армии. Началась подготовка к его серийному производству. Однако итоги Курской битвы внесли существенные коррективы в эти планы.

  В конце августа на заводе № 112 состоялось совещание, на которое прибыли нарком танковой промышленности В.А.Малышев, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии Я.Н.Федоренко и ответственные сотрудники Наркомата вооружений. В своем выступлении В.А.Малышев отметил, что победа в Курской битве досталась Красной Армии дорогой ценой. Вражеские танки вели огонь по нашим с дистанции 1500 м, наши же 76-мм танковые пушки могли поразить «тигров» и «пантер» лишь с дистанции 500 - 600 м. «Образно выражаясь, - сказал нарком,- противник имеет руки в полтора километра, а мы всего в полкилометра. Нужно немедленно установить в Т-34 более мощную пушку".

  На самом же деле ситуация была значительно хуже, чем ее обрисовал В.А.Малышев. А ведь попытки исправить положение предпринимались с начала 1943 года.

  Еще 15 апреля ГКО, в ответ на появление на советско-германском фронте новых немецких танков, издал постановление № 3187сс «О мероприятиях по усилению противотанковой обороны», которым обязал ГАУ подвергнуть полигонным испытаниям противотанковые и танковые пушки, находившиеся в серийном производстве, и в 10-дневный срок представить свое заключение. В соответствии с этим документом заместитель командующего БТ и MB генерал-лейтенант танковых войск В.М.Коробков приказал задействовать в ходе этих испытаний, проходивших с 25 по 30 апреля 1943 года на НИИБТПолигоне в Кубинке, трофейный «Тигр». Результаты испытаний оказались малоутешительными. Так, 76-мм бронебойно-трассирующий снаряд пушки Ф-34 не пробил бортовую броню немецкого танка даже с дистанции 200 м! Наиболее же эффективным средством борьбы с новой тяжелой машиной противника оказалась 85-мм зенитная пушка 52К образца 1939 года, которая с дистанции до 1000 м пробивала его 100-мм лобовую броню.

  5 мая 1943 года ГКО принял постановление № 3289сс «Об усилении артиллерийского вооружения танков и самоходных установок». В нем перед НКТП и НКВ были поставлены конкретные задачи по созданию танковых пушек с зенитной баллистикой.

  Еще в январе 1943 года к разработке такой пушки приступило КБ завода № 9, руководимое Ф.Ф.Петровым. К 27 мая 1943 года были выпущены рабочие чертежи пушки Д-5Т-85, спроектированной по типу немецких танко-самоходных пушек и отличавшейся малым весом и небольшой длиной отката. В июне первые Д-5Т изготовили в металле. Примерно в это же время были готовы опытные образцы других 85-мм танковых орудий: ЦАКБ (главный конструктор В.Г.Грабин) представило пушки С-53 (ведущие конструкторы Т.И.Сергеев и Г.И.Шабаров) и С-50 (ведущие конструкторы В.Д.Мещанинов, А.М.Волгевский и В.А.Тюрин), а артиллерийский завод № 92 - пушку ЛБ-85 А.И.Савина. Таким образом, к середине 1943 года к испытаниям были готовы четыре варианта 85-мм пушки, предназначавшиеся для вооружения среднего танка. Но вот какого?

  Т-43 отпал достаточно быстро - эта машина и с 76-мм пушкой весила 34,1 т. Установка более мощного, а значит, и более тяжелого орудия повлекла бы за собой дальнейшее увеличение массы, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями. Кроме того, переход заводов на выпуск нового танка, хоть и имевшего много общего с Т-34, неизбежно вызвал бы снижение объемов производства. А это было свято! В результате всего серийный выпуск Т-43 так и не начался. В 1944 году в опытном порядке на него все-таки установили 85-мм пушку, на этом все и закончилось.

  Тем временем пушка Д-5Т была вполне удачно скомпонована в перспективном тяжелом танке ИС. Для установки же Д-5Т в средний танк Т-34 требовалось увеличить диаметр башенного погона и установить новую башню. Над этой проблемой трудились КБ завода «Красное Сормово» во главе с В.В.Крыловым и башенная группа завода № 183, руководимая А.А.Молоштановым и М.А.Набутовским. В результате появились две очень похожие друг на друга литые башни с диаметром погона в свету 1600 мм. Обе они напоминали (но не копировали) башню опытного танка Т-43, взятую за основу при проектировании.

  Негативным образом на ход работ повлияло обещание руководства ЦАКБ установить 85-мм пушку С-53 в штатную башню танка Т-34 с диаметром погона 1420 мм. В.Г.Грабин добился того, чтобы завод № 112 выделил ему серийный танк, на котором в ЦАКБ переделали переднюю часть башни, в частности цапфы орудия были вынесены вперед на 200 мм. Этот проект Грабин попытался утвердить у В.А.Малышева. Однако у последнего возникли серьезные сомнения насчет целесообразности подобного решения, тем более, что испытания новой пушки в старой башне, проведенные на Гороховецком полигоне, закончились неудачей. Два человека, находившиеся в ставшей еще более тесной башне, не могли нормально обслуживать пушку. Резко сократился и боекомплект. Малышев приказал М.А.Набутовскому вылететь на завод № 112 и во всем разобраться. На специальном совещании, в присутствии Д.Ф.Устинова и Я.Н.Федоренко, Набутовский начисто раскритиковал грабинский проект. Стало очевидным, что альтернативы башне с расширенным погоном нет.

  Вместе с тем выяснилось, что победившая в конкурсных испытаниях пушка С-53 не может быть установлена в башню, сконструированную сормовичами. При установке в этой башне у пушки был ограничен угол вертикальной наводки. Требовалось или изменить конструкцию башни, или установить другую пушку, например Д-5Т, которая свободно бы компоновалась в сормовскую башню.

  Завод «Красное Сормово» по плану до конца 1943 года должен был выпустить 100 танков Т-34 с пушкой Д-5Т, однако первые боевые машины этого типа покинули его цеха только в начале января 1944-го, то есть фактически до официального принятия нового танка на вооружение. Постановление ГКО № 5020сс, в соответствии с которым Т-34-85 приняли на вооружение Красной Армии, увидело свет только 23 января 1944 года.

  Танки, вооруженные пушкой Д-5Т, заметно отличались от машин более позднего выпуска по внешнему виду и внутреннему устройству. Башня танка была двухместной, а экипаж состоял из четырех человек. На крыше башни имелась сильно смещенная вперед командирская башенка с двустворчатой крышкой, вращавшейся на шариковой опоре. В крышке закреплялся смотровой перископический прибор МК-4, позволявший вести круговой обзор. Для стрельбы из пушки и спаренного пулемета устанавливались телескопический шарнирный прицел ТШ-15 и панорама ПТК-5. В обоих бортах башни имелись смотровые щели со стеклоблоками триплекс. Радиостанция размещалась в корпусе, а ввод ее антенны - на правом борту, так же как у танка Т-34. Боекомплект состоял из 56 выстрелов и 1953 патронов. Силовая установка, трансмиссия и ходовая часть изменений практически не претерпели. Эти танки несколько различались между собой в зависимости от времени выпуска. Например, машины ранних выпусков имели один башенный вентилятор, а большинство последующих - два.

  Следует отметить, что рассмотренная выше модификация в статистической отчетности как Т-34-85, по-видимому, не фигурирует. Во всяком случае, на сегодняшний день есть существенные расхождения в оценках количества выпущенных машин, приводимых в литературе. В основном цифры колеблются в диапазоне 500 - 700 танков. На самом деле-значительно меньше! Дело в том, что в 1943 году было выпущено 283 пушки Д-5Т, в 1944-м - 260, а всего - 543. Из этого числа 107 орудий установили на танки ИС-1, 130 (по другим данным, не более 100)- на танки КВ-85, несколько пушек использовалось на опытных образцах боевых машин. Таким образом, число танков Т-34, выпущенных с пушкой Д-5Т, близко к 300 единицам.

  Что касается орудия С-53, то его установка в нижнетагильской башне затруднений не вызывала. Постановлением ГКО от 1 января 1944 года С-53 приняли на вооружение Красной Армии. С марта начался выпуск этих пушек в пуско-наладочном режиме, а с мая - в потоке. Соответственно в марте цеха завода № 183 в Нижнем Тагиле покинули первые танки Т-34-85, вооруженные С-53. Вслед за головным к производству таких машин приступили заводы № 174 в Омске и № 112 «Красное Сормово». При этом на части танков сормовичи по-прежнему устанавливали пушки Д-5Т.

  Продолжавшиеся, несмотря на начало производства, полигонные испытания выявили существенные дефекты противооткатных устройств С-53. Артиллерийскому заводу № 92 в Горьком было поручено своими силами провести ее доработку. В ноябре-декабре 1944 года началось производство этого орудия под индексом ЗИС-С-53 («ЗИС» - индекс артиллерийского завода № 92 имени Сталина, «С» - индекс ЦАКБ). Всего в 1944- 1945 годах было изготовлено 11 518 пушек С-53 и 14265 пушек ЗИС-С-53. Последние устанавливались как на танки Т-34-85, так и на Т-44.

  У «тридцатьчетверок» с пушками С-53 или ЗИС-С-53 башня стала трехместной, а командирская башенка была сдвинута ближе к ее корме. Радиостанцию перенесли из корпуса в башню. Смотровые приборы устанавливались только нового типа - МК-4. Командирскую панораму ПТК-5 изъяли. Позаботились и о двигателе: воздухоочистители «Циклон» заменили на более производительные типа «Мультициклон». Остальные агрегаты и системы танка изменений практически не претерпели.

  Как это было с Т-34, у танков Т-34-85 имелись некоторые отличия друг от друга, связанные с технологией изготовления на разных заводах. Башни отличались числом и расположением литьевых швов, формой командирской башенки. В ходовой части использовались как штампованные опорные катки, так и литые с развитым оребрением.

  В январе 1945 года двухстворчатую крышку люка командирской башенки заменили на одностворчатую. На танках послевоенного выпуска (завод «Красное Сормово») один из двух вентиляторов, установленных в кормовой части башни, перенесли в ее центральную часть, что способствовало лучшей вентиляции боевого отделения.

  В конце войны была предпринята попытка усилить вооружение танка. В 1945 году прошли полигонные испытания опытных образцов средних танков Т-34-100 с башенным погоном, уширенным до 1700 мм, вооруженных 100-мм пушками ЛБ-1 и Д-10Т. На этих танках, масса которых достигла 33 т, был изъят курсовой пулемет и на одного человека сокращен экипаж; снижена высота башни; уменьшена толщина днища, крыши над двигателем и крыши башни; перенесены в отделение управления топливные баки; опущено сиденье механика-водителя; подвеска 2-го и 3-го опорных катков выполнена так же, как и подвеска первых катков; поставлены пятироликовые ведущие колеса. Танк Т-34-100 на вооружение принят не был - 100-мм пушка оказалась «неподъемной» для «тридцатьчетверки». Работа эта вообще имела мало смысла, поскольку на вооружение уже был принят новый средний танк Т-54 со 100-мм пушкой Д-10Т.

  Еще одну попытку усилить вооружение Т-34-85 предприняли в 1945 году, когда ЦАКБ разработало модификацию ЗИС-С-53, снабженную одноплоскостным гироскопическим стабилизатором - ЗИС-С-54. Однако в серию эта артсистема не пошла.

  А вот другой вариант Т-34-85 с вооружением, отличным от базового танка, выпускался серийно. Речь идет об огнеметном танке ОТ-34-85. Подобно его предшественнику - ОТ-34, на этой машине вместо курсового пулемета устанавливался автоматический поршневой танковый огнемет АТО-42 завода № 222.

  Весной 1944 года на восстановленном после освобождения Харькова бывшем заводе № 183, которому был присвоен № 75, изготовили опытные образцы тяжелого тягача АТ-45, предназначавшегося для буксировки орудий массой до 22 т. АТ-45 спроектировали на базе агрегатов танка Т-34-85. На нем устанавливался такой же дизель В-2, но с мощностью, уменьшенной до 350 л.с. при 1400 об/мин. В 1944 году завод изготовил б тягачей АТ-45, из них два были отправлены в войска для испытаний в боевых условиях. Выпуск тягачей прекратили в августе 1944 года в связи с подготовкой на заводе № 75 производства новой модели среднего танка Т-44. Не будет лишним вспомнить, что этот тягач стал не первым, построенным на базе агрегатов "тридцатьчетверки». Так, еще в августе 1940 года утвердили проект артиллерийского тягача АТ-42 массой 17 т, с платформой грузоподъемностью 3 т. С двигателем В-2 мощностью 500 л.с. он должен был развивать скорость до 33 км/ч при тяговом усилии на крюке в 15т. Опытные образцы тягача АТ-42 изготовили в 1941-м, но дальнейшие работы по их испытанию и производству пришлось свернуть в связи с эвакуацией завода из Харькова.

  Общий выпуск танков Т-34-85

  1944 1945 Всего Т-34-85 10499 12110 22609 Т-34-85 ком. 134 140 274 ОТ-34-85 30 301 331 Всего 10663 12551 23214

  Серийное производство Т-34-85 в Советском Союзе прекратили в 1946 году (по некоторым данным, на заводе «Красное Сормово» малыми сериями оно продолжалось до 1950 года). Что же касается количества танков Т-34-85, выпущенных тем или иным заводом, то, как и в случае с Т-34, здесь имеют место заметные расхождения в цифрах, приводимых в разных источниках.

  В этой таблице приведены данные только по 1944 и 1945 годам. Танки Т-34-85 командирский и ОТ-34-85 в 1946 году не выпускались.

  Выпуск танков Т-34-85 заводами НКТП

  Завод 1944 1945 1946 Всего № 183 6585 7356 493 14434 № 112 3062 3255 1154 7471 № 174 1000 1940 1054 3994 Всего 10647 12551 2701 25899

  При сравнении данных двух таблиц видно расхождение в количестве танков, выпущенных в 1944 году. И это несмотря на то, что таблицы составлены по наиболее часто встречающимся и наиболее достоверным данным. В ряде источников можно встретить другие цифры за 1945 год: 6208, 2655 и 1540 танков соответственно. Однако эти числа отражают выпуск танков за 1-, 2- и 3-й кварталы 1945 года, то есть примерно под конец Второй мировой войны. Расхождения в цифрах не дают возможности абсолютно точно указать количество танков Т-34 и Т-34-85, выпущенных с 1940 по 1946 год. Это число колеблется от 61 293 до 61 382 единиц.

  В зарубежных источниках приводятся следующие цифры производства Т-34-85 в СССР в послевоенные годы: 1946-5500, 1947-4600, 1948-3700, 1949-900, 1950 - 300 единиц. Судя по количеству нулей, цифры эти, скорее всего, носят весьма приблизительный характер. Если же взять за основу количество машин, выпущенных в 1946 году, завышенное в этих источниках вдвое, и допустить, что все остальные цифры завышены так же, получается, что в 1947 - 1950 годах было выпущено 4750 танков Т-34-85. Это, действительно, похоже на правду. В самом деле, нельзя же всерьез предположить, что наша танковая промышленность простаивала почти пять лет? Выпуск среднего танка Т-44 прекратился в 1947-м, а к массовому производству нового танка Т-54 заводы приступили практически лишь в 1951 году. В результате количество изготовленных в СССР танков Т-34 и Т-34-85 превышает 65 тысяч.

  Несмотря на поступление в войска новых танков Т-44 и Т-54, «тридцатьчетверки» составляли в послевоенные годы значительную часть танкового парка Советской Армии. Поэтому эти боевые машины в 50-е годы в ходе проведения капитальных ремонтов прошли модернизацию. В первую очередь, изменения затронули двигатель, который в результате получил наименование В-34-М11. Были установлены два воздухоочистителя ВТИ-3 с эжекционным отсосом пыли; в системы охлаждения и смазки встроили форсуночный подогреватель; генератор ГТ-4563А мощностью 1000 Вт заменили генератором Г-731 мощностью 1500 Вт.

  Для вождения машины ночью механик-водитель получил прибор ночного видения БВН. При этом на правом борту корпуса появился ИК-осветитель ФГ-100. Прибор наблюдения МК-4 в командирской башенке заменили командирским прибором наблюдения ТПК-1 или ТПКУ-2Б.

  Вместо пулемета ДТ был установлен модернизированный пулемет ДТМ, снабженный телескопическим прицелом ППУ-8Т. В укладку личного оружия членов экипажа вместо пистолета-пулемета ППШ ввели автомат АК-47.

  Радиостанция 9-Р с 1952 года заменялась радиостанцией 10-РТ-26Э, а переговорное устройство ТПУ-Збис-Ф - ТПУ-47.

  Другие системы и агрегаты танка изменений не претерпели.

  Модернизированные таким образом машины стали именоваться Т-34-85 образца 1960 года.

  В 60-х годах танки оснастили более совершенными приборами ночного видения ТВН-2 и радиостанциями Р-123. В ходовой части установили опорные катки, заимствованные у танка Т-55.

  Часть танков в конце 50-х была переоборудована в эвакуационные тягачи Т-34Т, отличавшиеся друг от друга наличием или отсутствием лебедки или такелажного оборудования. Башня во всех случаях демонтировалась. Вместо нее в варианте максимальной комплектации устанавливалась грузовая платформа. На подкрылках монтировались ящики для инструмента. К носовым листам корпуса приваривались площадки для толкания танков с помощью бревна. Справа в передней части корпуса устанавливался кран-стрела грузоподъемностью 3 т; в средней части корпуса - лебедка с приводом от двигателя. Из вооружения сохранялся только курсовой пулемет.

  Часть тягачей Т-34Т, а также линейных танков оснащалась бульдозерами БТУ и снегоочистителями СТУ.

  Для обеспечения ремонта танков в полевых условиях был разработан и серийно выпускался (а точнее - переоборудовался из линейных танков) самоходный кран СПК-5, затем СПК-5/10М. Крановое оборудование грузоподъемностью до 10 т позволяло осуществлять снятие и установку танковых башен. Машина оснащалась двигателем В-2-34Кр, который отличался от штатного наличием механизма отбора мощности.

  В 60 - 70 годах значительное число танков после демонтажа вооружения было переоборудовано в машины химической разведки.

  В 1949 году лицензию на производство среднего танка Т-34-85 приобрела Чехословакия. Ей была передана конструкторская и технологическая документация, обеспечивалась техническая помощь советскими специалистами. Зимой 1952 года первый Т-34-85 чехословацкого производства покинул цеха завода CKD Praha Sokolovo (по другим данным, завода имени Сталина в городе Rudy Martin). «Тридцатьчетверки» выпускались в ЧССР до 1958 года. Всего было изготовлено 3185 единиц, значительная часть которых пошла на экспорт. На базе этих танков чехословацкими конструкторами были разработаны мос-тоукладчик МТ-34, эвакуационный тягач CW-34 и ряд других машин.

  Аналогичную лицензию в 1951 году приобрела Польская Народная Республика. Выпуск танков Т-34-85 был развернут на заводе Burnar Labedy. Первые четыре машины собрали к 1 мая 1951 года, при этом часть узлов и агрегатов привезли из СССР. В 1953 - 1955 годах Войско Польское получило 1185 танков собственного производства, а всего в Польше было выпущено 1380 Т-34-85.

  Польские «тридцатьчетверки» дважды модернизировались по программам Т-34-85М1 и Т-34-85М2. В ходе этих модернизаций они получили предпусковой подогреватель, двигатель приспособили для работы на различных видах топлива, были введены механизмы, облегчавшие управление танком, иначе разместили боекомплект. Благодаря внедрению дистанционной системы управления курсовым пулеметом, экипаж танка сократился до 4 человек. Наконец, польские «тридцатьчетверки» оснащались оборудованием подводного вождения.

  На базе танков Т-34-85 в Польше было разработано и выпускалось несколько образцов инженерных и ремонтно-эвакуационных машин.

  Всего танков Т-34-85 (с учетом выпущенных в Чехословакии и Польше) было изготовлено свыше 35 тысяч единиц, а если приплюсовать сюда танки Т-34 - 70 тысяч, что делает «тридцатьчетверку» самой массовой боевой машиной в мире.

  Так называется глава о танке Т-34 в книге Зефирова и Дёгтева "Всё для фронта".
  В ней исследователи рассказывают, как на самом деле создавался и что из себя представлял "легендарный Т-34".

  Как и практически всё в СССР в первой половине 20 века, этот танк состоял из "усовершенствованных" западных технологий и деталей.

  "Происходило так: сначала промышленность заполучала какой-нибудь немецкий или американский двигатель, потом его с трудом осваивали в производстве, как могли "модернизировали" и "совершенствовали".
  Для новых танков Т-34 и КВ-1 был разработан дизельный двигатель В-2. Он был создан на основе австрийского двигателя фирмы "Майбах" и американского тракторного мотора.
  В свою очередь советские трактора на Сталинградсколм и Челябинском заводах, построенных американцами, многое заимствовали от американских танков. Не случайно, например, подвеска советского трактора СТЗ-5 была сделана на основе американского танка "Шерман" М4А3Е8".

  Однако с серийным дизелем для Т-34 не заладилось, и было принято решение применять на танке авиационный мотор М-17. Но у него был существенный "недостаток". "Он был присоблен работать в условиях сильного обдува холодным и чистым воздухом, чего в танке нет. Здесь, наоборот, жара и пыль, что вызывает перегрев масла, повышенный износ" (из записки начальника 3-го отдела бронетанкового управления ГАБТУ РККА военинженера 1-го ранга Афонина).
  Кроме того, этот двигатель работал на высокооктановом бензине Аи-92, а его катастрофически не хватало. Поэтому в бензобаки лили даже керосин и технический спирт.

  В конце концов конструкторы Т-34 остановились на "переделанном" немецком двигателе BMW-VI.

  Как обычно, при производстве было много брака. Например, в письме от ноября 1942-го БТУ ГАБТУ РККА на завод №112 говорилось, что в 39% случаях броня была бракованной ("не попадала в анализ"). Возможно, именно высоким процекнтом брака объясняется то, что немецкие подкалиберные снаряды легко прошивали броню Т-34 с 400-500 метров под углом 20 градусов, а 75-мм кумулятивные снаряды, начавшие поступать в вермахт в начале 1942 г. - проходили насквозь 120-мм броню Т-34 с 1000 метров.

  По данным ремонтных служб РККА на лето 1943 г., 76% боевых потерь Т-34 вообще были от 50-мм противотанковых орудий Pak38 и аналогичных пушек танков Pz.III. "Это ещё раз развенчивает миф, что немецким танкистам было трудно бороться с тридцатьчетвёрками".

  Бракованными и никуда не годными на Т-34 были также коробки передач, оптика, и т.п.

  Плохие технико-тактические характеристики Т-34 заставили советское руководство обратиться за помощью к американцам. В декабре 1941 г. танки Т-34 и КВ-1 были переданы американцам для всестороннего анализа и разработки рекомендаций и технологий устранения в них брака.

  Далее Зефиров и Дёгтев приводят сухие выдержки из анализа американцев.
  "Советские танки показали на испытаниях крайне низкую надёжность ходовой части и двигателя. Т-34 вышел из строя и не подлежал ремонту после 343 км пробега.

  Вследствие чрезвычайно плохого воздухоочистителя на дизеле в мотор набилось очень много грязи. В результате поршни и цилиндры разрушились до такой степени, что их невозможно отремонтировать. Танк с испытаний снят и намечено прострелять его пушкой КВ и своей "3" - с танка М-10, после чего он будет направлен в Абердин (Великобритания), где его разберут и оставят как экспонат.

  Химический анализ брони показал, что на обоих танках броневые пластины имеют неглубокую закалку, а остальная часть брони представляет собой мягкую сталь. В связи с эиим мы считаем, что изменив технологию закалки, можно уменьшить толщину её, оставив ту же стойкость на пробивание. Это позволит облегчить вес Т-34 на 8-10%.

  Качество сварки оказалось никуда не годным. У Т-34 повышенная водопроницаемость как нижней части при преодолении водных преград, так и верхней во время дождя. В щели натекает много воды, что ведет к выходу из строя электрооборудования и боеприпасов.

  Пушка Ф-34 имеет маленькую начальную скорость - 385 м/c по сравнению с 75-мм пушкой М-3 нашего "Шермана" (560 м/с).

  Очннь неудачная конструкция башни. Основной недостаток - очень тесная. Мы не можем понять, каким образом танкисты могут поместиться в ней зимой, когда носят полушубки. Очень плохой электромеханизм поворота башни. Мотор слаб, перегружен и сильно искрит, в результате выгорают сопротивления и регулировки скоростей поворота, крошатся зубья шестерёнок.

  Проверка гусениц. Идея стального трака очень понравилась. Но мы считаем, что пока не будут получены отзывы о сравнительных результатах применения стальных и резиновых гусениц на американских танках в Тунисе, нет оснований отказываться от нашей идеи - резиновых.

  Пальцы на гусеницах Т-34 оказались плохо калены и сделаны из плохой стали, в результате чего быстро срабатываются и гусеница часто рвётся. Мы считаем, что следует утяжелить гусеницы.

  Подвеска Т-34 заимствована у американского танка "Кристи". На нашем танке она, из-за плохой стали на пружинах, очень быстро проседает и оттого уменьшается клиренс.

  Проверили воздухоочистстель. Только саботажник мог сконструировать подобное устройство.
  Фильтр с механической точки зрения изготовлен крайне примитивно: в местах точесной электросварки металл прожжён, что ведет к вытеканию масла.

  Низкое качество стартёров - маломощные и наненадёжной конструкции.

  Трнасмиссия.Техник, работавший с ней, был поражён тем, что она очень похожа на те, с которым она работал 12-15 лет назад. Была запрошена фирма, которая прислала чертежи своей трансмиссии А-23. Ко всеобщему удивлению, чертежи трансмиссии оказались точной копией присланных. Поразило нас не то, что она была скопирована с наших конструкций, а то, что мы отказались от неё 15 лет назад как устаревшей.

  Мы считаем, что со стороны русского конструктора, поставившего её в танк, была проявлена нечеловеческая жестокость по отношанию к водителям (трудно работать).
  Во время эксплуатации на ней полностью выкрошились щубья на шестернях. Их химический анализ показал, что териическая обработка очень плохая и не отвечает никаким американским стандартам.

  Машины оказались очень тихоходными. И Т-34, и КВ-1 хуже преодолевали склоны, чем любой американский танк.

  Очень возмущает плохая работа коробки передач. Её можно переключать только 2 людям. Мы отправим русаким конструкторам нашу коробкеу передач, на замену штатным на Т-34".

  В результате американцы отправили в СССР множество собственных технологий, которые заменили русские.

  "Неудивительно, что немецкие лёгкие танки PZ.II проходили в среднем 11.500, а средние Pz.IV - 11.000 км. Средний же пробег Т-34 до полного выхода из строя составлял не более 1.000 км.

  Т-34 представлял собой "сборную солянку" из узлов и агрегатов, собранных по всему миру: ходовая часть от американского танка "Кристи", мотор от немецких самолётов, многие агрегаты от австрийцев и итальянцев, и т.д. Более того, практически все эти узлы и агрегаты были от прототипов, конца 20-х - начала 30-х, как например двигатель BMW-VI, который ставили на бипланы ещё в середине 20-х.

  * Т-34 немцы прозвали "Микки-Маусом" за то, что верхние башенные люки, имевшие круглую форму, в боевых условиях советские транкисты не закрывали - в целях улучшения вентиляции и боязни их заклинивания.

  4 мая 1938 года в Москве состоялось расширенное заседание Комитета Обороны СССР. Вел заседание В.И.Молотов, присутствовали И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов, другие государственные и военные руководители, представители оборонной промышленности, а также командиры-танкисты, недавно вернувшиеся из Испании. Собравшимся был представлен проект легкого колесно-гусеничного танка А-20, разработанный на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна (ХПЗ). В ходе его обсуждения завязалась дискуссия о целесообразности применения на танках ко-лесно-гусеничного движителя.

  Выступившие в прениях участники боев в Испании, в частности А.А.Ветров и Д.Г.Павлов (на тот момент начальник АБТУ), высказали диаметрально противоположные точки зрения по этому вопросу. При этом противники колесно-гусенич-ного движителя, оказавшиеся в меньшинстве, ссылались на якобы печальный опыт применения танков БТ-5 в Испании, что не совсем понятно, так как опыт этот имел весьма ограниченный характер - в Испанию было отправлено всего 50 танков БТ-5. Несостоятельными выглядели и ссылки на очень низкую надежность ходовой части: в сентябре 1937 года «бетеш-ки», например, выдвигаясь на Арагонский фронт, совершили 500-км марш по шоссе на колесах без существенных поломок. Кстати, полтора года спустя, уже в Монголии, БТ-7 6-й танковой бригады совершили 800-км марш к Халхин-Голу на гусеницах, и тоже почти без поломок.

  Суть противоречий, скорее всего, состояла в другом: насколько вообще нужна боевому танку ходовая часть в двух ипостасях? Ведь колесный движитель использовался в основном для совершения маршей на высоких скоростях по хорошим дорогам, а такая возможность выпадала достаточно редко. Стоило ли ради этого усложнять конструкцию ходовой части танка? И если у БТ-7 такое усложнение было еще сравнительно небольшим, то у А-20, имевшего привод на три пары опорных катков, -уже весьма существенным. Наверняка, имели место и другие причины: производственные, эксплуатационные и политические - если начальство за колесно-гусеничный движитель, то зачем лезть на рожон?

  В итоге, и не без влияния позиции И.В.Сталина, неожиданно для многих поддержавших «гусеничников», КБ ХПЗ поручили разработать проект чисто гусеничного танка, по массе и всем прочим тактико-техническим характеристикам (разумеется, за исключением ходовой части) аналогичного А-20. После изготовления опытных образцов и проведения сравнительных испытаний предполагалось принять окончательное решение в пользу того или иного варианта машины.

  Здесь уместно сделать краткий экскурс в историю и напомнить читателю некоторые факты, связанные с проектированием А-20 (подробнее об этом см. в «Бро-неколлекции» №5 за 1996 год), поскольку именно с А-20 началась история танка, впоследствии названного Т-34.

  Итак, в 1937 году завод №183 (этот номер ХПЗ получил во второй половине 1936 года) в соответствии с тактико-техническими требованиями АБТУ должен был спроектировать колесно-гусеничные танки БТ-7ИС и БТ-9, причем в том же году планировалось выпустить 100 единиц БТ-7ИС. Конструкторским бюро КБ-190 отдела «100» (танковое производство), которое с января 1937 года возглавлял М.И.Кошкин, эта работа была сорвана. Кроме того, Кошкиным всячески тормозилась и работа адьюнкта ВАММ им.Сталина военинженера 3-го ранга А.Я.Дика, специально направленного на ХПЗ для разработки нескольких вариантов эскизного проекта танка БТ-ИС.

  13 октября 1937 года АБТУ выдало заводу техтребования на проектирование новой боевой машины - колесно-гусе-ничного танка БТ-20. Спустя две недели директор завода №183 Ю.Е.Максарев получил из Главка распоряжение следующего содержания:

  «Директору завода №183.

  Решением Правительства № 94сс от 15 августа 1937 г. Главному управлению предложено спроектировать и изготовить опытные образцы и подготовить к 1939 г. производство для серийного выпуска быстроходных колесно-гусеничных танков с синхронизированным ходом. Ввиду чрезвычайной серьезности данной работы и крайне сжатых сроков, заданных Правительством, 8-е Главное управление (Наркомата оборонной промышленности-Прим, авт.) считает необходимым провести следующие мероприятия.

  1.Для проектирования машины создать на ХПЗ отдельное КБ (ОКБ), подчиненное непосредственно главному инженеру завода.
  2.По договоренности с ВАММ и АБТУ назначить начальником этого бюро адъюнкта академии военинженера 3 ранга Дик Адольфа Яковлевича и выделить для работы в бюро с 5 октября 30 человек дипломников ВАММ и с 1 декабря дополнительно 20 человек.
  3.По договоренности с АБТУ РККА назначить главным консультантом по машине капитана Кульчицкого Евгения Анатольевича.
  4.Не позднее 30 сентября выделить для работы в ОКБ 8 лучших конструкторов-танкистов завода для назначения их руководителями отдельных групп, одного стандартизатора, секретаря и архивариуса.
  5.Создать при ОКБ макетно-модель-ную мастерскую и обеспечить внеочередное выполнение работ, связанных с новым проектированием во всех цехах завода.
  6.Считать необходимым спроектировать три варианта ходовой части и изготовить два опытных образца, утвержденных по рассмотрению проектов.
  7.На проведение работы заключить договор с АБТУ не позднее 15 октября 1937 г.»

  В результате на заводе было создано КБ, значительно более сильное, чем основное.
  Для разработки нового танка АБТУ направило в Харьков капитана Е.А.Кульчицкого, военинженера 3-го ранга A.Я.Дика,инженеров П.П.Васильева, B.Г.Матюхина,Водопьянова, а также 41 слушателя-дипломника ВАММ. В свою очередь, завод выделил конструкторов: А.А.Морозова, Н.С.Коротченко, Шура, А.А. Молоштанова, М.М.Лурье, Верковского, Диконя, П.Н.Горюна, М.И.Таршинова, А.С.Бонда-ренко, Я.И.Барана, В. Я.Курасова, В.М.Дорошенко, Горбенко, Ефимова, Ефременко, Радойчина, П.С.Сентюрина, Долгоногову, Помочайбенко, В.С.Календина, Валового.

  Начальником ОКБ был назначен A.Я.Дик,помощником начальника инженер П.Н.Горюн, консультантом АБТУ Е.А.Кульчицкий, начальниками секций B.М.Дорошенко(контрольная), М.И.Тар-шинов (корпусная), Горбенко (моторная), А.А.Морозов (трансмиссия), П.П.Васильев (ходовая часть). Сведения о деятельности этого коллектива, которые пока удалось обнаружить, обрываются началом ноября 1937 года. Однако достоверно известно, что ТТТ к танку БТ-20 (заводской индекс - А-20) во многом базировались на разработках А.Я.Дика, сделанных летом 1937 года. В первую очередь это касается конструкции гитары, углов наклона верхней части бортов, продольного расположения карданных валов колесного привода, наклонного расположения рессор и др. Даже предложение Дика использовать в ходовой части пять пар опорных катков для лучшего распределения нагрузки на ходовую часть нашло свое применение, если не на А-20, то на последующих машинах.

  В публикациях по истории создания Т-34 ОКБ не фигурирует, а встречаются лишь упоминания о секции или бюро перспективного проектирования во главе с А.А.Морозовым и практически с тем же коллективом. В альбоме «Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени А.А.Морозова», изданном в Харькове к 70-летию КБ, сообщается, что для выполнения задания АБТУ по разработке нового колесно-гусеничного танка М.И.Кошкин организовал новое подразделение - КБ-24. Конструкторов он подбирал лично, на добровольных началах, из числа работников КБ-190 и КБ-35 (последнее занималось обслуживанием серийного производства тяжелого танка Т-35. - Прим. авт.). В этот коллектив входил 21 человек: М.И.Кошкин, А.А.Морозов, А.А.Молоштанов, М. И.Таршинов, В.Г.Матюхин, П.П.Васильев, С.М.Брагинский, Я.И.Баран, М.И.Котов, Ю.С.Миронов, В.С.Календин, В.Е.Моисеенко, А.И.Шпайхлер, П.С.Сентюрин, Н.С.Ко-ротченко, Е.С.Рубинович, М.М.Лурье, Г.П.Фоменко, А.И.Астахова, А.И.Гузеева, Л.А.Блейшмидт.

  На упомянутом выше заседании Комитета Обороны проект А-20 представляли М.И.Кошкин и А.А.Морозов. Однако вернемся в 1938-й год. Технический проект гусеничного танка, получившего обозначение А-32, выполнили быстро, поскольку внешне он ничем не отличался от А-20, за исключением ходовой части, имевшей 5 (а не 4, как у А-20) опорных катков на сторону. В августе 1938 года оба проекта были представлены на заседании Главного военного совета РККА при Наркомате обороны*. Общее мнение участников вновь склонялось в пользу колесно-гусеничного танка. И вновь решающую роль сыграла позиция Сталина: он предложил построить и испытать оба танка и только после этого принять окончательное решение.

  В связи со срочной разработкой чертежей встал вопрос о привлечении дополнительных конструкторских сил. В начале 1939 года было проведено объединение имевшихся на заводе №183 трех танковых КБ (КБ-190, КБ-35 и КБ-24) в одно подразделение, которому присвоили шифр - отдел 520. Одновременно произошло слияние в один всех опытных цехов. Главным конструктором отдела 520 стал М.И.Кошкин, начальником КБ и заместителем главного конструктора - А.А.Морозов, заместителем начальника - Н.А.Кучеренко.На основании решений, принятых на этом заседании и касавшихся, естественно, не только харьковских танков, Комитет Обороны СССР принял постановление «О системе танкового вооружения». В этом документе содержалось требование меньше, чем за год, к июлю 1939 года разработать новые образцы танков, у которых вооружение, броня и подвижность полностью отвечали бы условиям будущей войны.

  К маю 1939 года опытные образцы новых танков изготовили в металле. До июля обе машины проходили в Харькове заводские испытания, а с 17 июля по 23 августа - полигонные. При этом в отчете об испытаниях указывалось, что ни та ни другая машины не были полностью укомплектованы. В наибольшей степени это касалось А-32. На нем отсутствовали оборудование ОПВТ, предусмотренное проектом, и укладка ЗИП; 6 опорных катков из 10 были заимствованы у БТ-7 (они были уже «родных»), не полностью оказалась оборудована и боеукладка.

  Что касается отличий А-32 от А-20, то комиссия, проводившая испытания, отметила следующее: первый не имеет колесного привода; толщина его бортовой брони 30 мм (вместо 25 мм); вооружен 76-мм пушкой J1-10 вместо 45-мм; имеет массу 19 т. Боеукладка как в носу, так и на бортах А-32 была приспособлена для 76-мм снарядов. Из-за отсутствия привода на колесный ход, а также наличия 5 опорных катков внутренняя часть корпуса А-32 несколько отличалась от внутренней части А-20. По остальным же механизмам А-32 существенных отличий от А-20 не имел.

  В ходе испытаний были уточнены ТТХ обоих танков. В ходе заводских испытаний А-20 прошел 872 км (на гусеницах - 655, на колесах - 217), А-32 - 235 км. На полигонных испытаниях А-20 прошел 3267 км (из них на гусеницах - 2176), А-32 - 2886 км. Председатель комиссии полковник В.Н.Черняев, не решаясь отдать предпочтение одной из машин, написал в заключении, что оба танка успешно выдержали испытания, после чего вопрос опять повис в воздухе. 23 сентября 1939 года состоялся показ танковой техники руководству Красной Армии, на котором присутствовали К.Е.Ворошилов, А.А.Жданов, А.И.Микоян, Н.А.Вознесенский, Д.Г.Павлов и другие, а также главные конструкторы представляемых танков. Помимо А-20 и А-32, на подмосковный полигон доставили тяжелые танки KB, СМК и Т-100, а также легкие БТ-7М и Т-26. А-32 «выступил» весьма эффектно. Легко, даже изящно и в хорошем темпе танк преодолел ров, эскарп, контрэскарп, колейный мост, вброд перешел реку, поднялся по косогору с подъемом больше 30° и в заключение сбил носовой частью бронекорпуса большую сосну, вызвав восхищение зрителей. По результатам испытаний и показа было высказано мнение, что танк А-32, имевший запас по увеличению массы, целесообразно защитить более мощной 45-мм броней, соответственно повысив прочность отдельных деталей. Впрочем, в это время в опытном цехе завода №183 уже велась сборка двух таких танков, получивших заводской индекс А-34. Одновременно в течение октября - ноября 1939 года велись испытания двух А-32, догруженных на 6830 кг, то есть до массы А-34.

  Завод торопился собрать новые танки к 7 ноября, бросив на это все силы. Однако возникавшие технические трудности, главным образом, с силовыми установками и силовыми передачами, тормозили сборку. И это несмотря на то, что все агрегаты и узлы тщательно собирались, все резьбовые соединения обрабатывались горячим маслом, а трущиеся поверхности пропитывались очищенным тавотом. Игнорируя протесты военпредов, в коробки передач установили только импортные подшипники. Беспрецедентной отделке подвергались и внешние поверхности корпусов и башен.

  Не способствовала ускорению производства и весьма сложная технология изготовления броневых деталей для этих двух танков. В частности, лобовая часть корпуса выполнялась из цельного броневого листа, который сначала подвергался отпуску, затем изгибался, правился и вновь поступал на термообработку. Заготовки коробились при отпуске и закалке, покрывались трещинами при гиб-ке, а их большие размеры затрудняли процесс правки. Башня также сваривалась из крупных гнутых бронелистов. Отверстия (например, амбразура пушки) вырезались после гибки, что вызывало большие трудности при механической обработке.

  Тем временем, еще до изготовления машины в металле, 19 декабря 1939 года постановлением Комитета Обороны при СНК СССР № 443сс танк был принят на вооружение Красной Армии под обозначением Т-34. Сборку первого А-34 закончили в январе 1940 года, второго - в феврале. И сразу же начались войсковые испытания, результат которых отражался в отчетах.

  СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ТАКТИКО ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКОВ А-20 и А-32

  А-20		А-32
  Боевая масса, кг	18 000±200	19 000+200
  Экипаж, чел.	4	4
  Длина, мм	5760	5760
  Ширина, мм	2650	2730
  Высота на колесах, мм	2411	2411
  Высота на гусеницах, мм	2435	2435
  Высота без башни
  на гусеницах, мм	1538	1538
  Ширина хода, мм	2250	2300
  Расстояние между осями
  ведущего колеса
  гусеничного хода
  и ленивца, мм	5060	5060
  База гусеничного хода
  (расстояние между
  осями крайних
  опорных катков), мм	3511	3590
  Клиренс, мм	400-410	385 - 400
  Бронирование, мм:
  лоб корпуса	20/56°	20/56°
  борт	25/90°	30/90°
  корма	16/45°	16/45°
  крыша и днище	10	10
  борта башни	25/25°	25/25°
  крыша башни	10	10
  Вооружение	1x45 мм, 2 ДГ 1x76 мм, 2 ДГ
  Боекомплект:
  снарядов	152	72
  пулеметных дисков	43	26
  Двигатель	В-2, установочной серии
  Макс, мощность, л.с.	500 при 1800 об/мин
  Номин. мощность, л.с.	450 при 1750 об/мин
  Макс, скорость,
  полученная
  при испытании
  на гусеницах, км/ч:
  по шоссе	74,7	74,7
  по грунтовой дороге	57	65

  «Первая [машина] А-34 прошла 200 км испытаний. Проходимость хорошая. Сопровождающий БТ часто застревает, и приходится вытаскивать [его] 34-й. Видимость в движении отвратительная. Стекла потеют, забиваются снегом через 7-10 минут. Дальнейшее движение невозможно, требуется прочистка стекол снаружи. В башне при этой системе тесно. 15.02.40 г. из пробега возвратились. Машину поставили на установку маски. А-34 вторая - произвели обкатку, механизмы работают нормально».

  После 250 км пробега на первом А-34 вышел из строя двигатель, проработавший всего 25 моточасов. Его пришлось заменить новым. К 26 февраля эта машина прошла только 650, а вторая - 350 км. Стало очевидно, что завершить весь объем испытаний пробегом - 2000 км - до правительственного показа, назначенного на март, не удастся. А без этого танки не могли быть допущены к демонстрации. Тогда-то и возникла идея перегнать оба А-34 из Харькова в Москву своим ходом и «накрутить», таким образом, необходимый километраж. На специальном заседании парткома завода ответственным исполнителем пробега был назначен М.И.Кошкин.

  Утром 5 марта (по другим данным, в ночь с 5-е на 6-е) колонна из двух А-34 и двух тягачей «Ворошиловец», один из которых был оборудован под жилье, а другой-до отказа забит запчастями, взяла курс на Москву. Из соображений секретности маршрут пробега был проложен в обход крупных населенных пунктов и основных дорог. Мостами через реки разрешалось пользоваться только в случае невозможности перейти реку по льду и в ночное время. График пробега учитывал не только время движения и отдыха, но также и расписание поездов на пересекаемых железнодорожных линиях, и прогноз погоды на маршруте. Средняя скорость движения колонны не должна была превышать 30 км/ч. Неприятности начались уже недалеко от Белгорода. Во время движения по снежной целине у одного из танков был «сорван» главный фрикцион. В ряде публикаций это приписывают отсутствию опыта у одного из водителей, что представляется маловероятным, так как танки вели лучшие водители-испытатели завода, накатавшие на них не одну сотню километров. Ю.Е.Максарев в своих воспоминаниях дает другую трактовку этого факта. По его словам, «представитель ГАБТУ, сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион». М.И.Кошкин решил продолжать движение с одним танком, а к вышедшему из строя вызвали с завода ремонтную бригаду.

  В Серпухове колонну встретил зам-наркома среднего машиностроения (в 1939 году все танковые заводы были переданы из Наркомоборонпрома в Наркомсредмаш) А.А.Горегляд. Исправный танк прибыл в Москву, а точнее на завод №37, находившийся в тогда еще подмосковном Черкизове. В течение нескольких дней, пока ждали отставшую машину, на завод продолжалось настоящее паломничество: представители НТК ГАБТУ, ВАММ им.Сталина, Генерального штаба РККА - всем было интересно взглянуть на новинку. В эти дни М.И.Кошкину стало плохо, поднялась температура - во время пробега он серьезно простудился.

  В ночь на 17 марта обе «тридцатьчетверки» прибыли на Ивановскую площадь Кремля. Кроме М.И.Кошкина в Кремль допустили только двоих сотрудников завода №183. Танк №1 вел Н.Ф.Носик, а №2- И.Г.Битенский (по другим данным - В.Дюканов). Рядом с ними на месте стрелка располагались сотрудники НКВД.

  Утром к танкам подошла большая группа партийных и государственных деятелей - И.В.Сталин, В.М.Молотов, М.И.Калинин, Л.П.Берия, К.Е.Ворошилов и другие. Начальник ГАБТУ Д.Г.Павлов отдал рапорт. Затем слово взял М.И.Кошкин. Несмотря на принятые лекарства, он не мог сдержать душившего его кашля, чем вызвал недовольные взгляды И.В.Сталина и Л.П.Берии. После доклада и осмотра танки разъехались: один - кСпасским, другой - кТроицким воротам. Не доезжая до ворот, они круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из брусчатки. Проделав несколько кругов с поворотами в разные стороны, танки по команде остановились на прежнем месте. Новые машины понравились вождю, и он распорядился, чтобы заводу №183 была оказана необходимая помощь по устранению имевшихся у А-34 недостатков, на которые ему настойчиво указывали замнаркома обороны Г.И.Кулик и Д.Г.Павлов. Причем последний смело сказал Сталину: «Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин».

  После кремлевского показа танки направились на НИБТПолигон в Кубинку, где были проведены их испытания обстрелом из 45-мм пушки. Затем боевые машины пошли дальше: по маршруту Минск - Киев - Харьков. 31 марта 1940 года был подписан протокол Комитета Обороны о постановке танка Т-34(А-34) в серийное производство на заводе №183 и по подготовке его выпуска на СТЗ.

  По прибытии машин в Харьков после 3000 км пробега, при разборке обнаружился ряд дефектов: подгорело ферро-до на дисках главных фрикционов, появились трещинки на вентиляторах, обнаружились сколы на зубьях шестерен коробок передач, подгорели тормоза. 8 КБ прорабатывали ряд вариантов по устранению дефектов. Однако всем было ясно, что 3000 км - гарантийный пробег без дефектов - даже после исправлений А-34 не пройдет.

  Тем временем на заводе приняли производственную программу на 1940 год, предусматривавшую выпуск полутора сотен танков А-34. Ориентировочный план выпуска машины А-34 в 1940 году

  Марка	Месяц
  	123456 7 8 9	10 11	12	Всего
  А-34	2 --- - - 15 -	- 60	75	152

  Впрочем, этот план вскоре был существенно скорректирован. 5 июня 1940 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О производстве танков Т-34 в 1940 году», в котором говорилось:

  «Придавая особо важное значение оснащению Красной Армии танками Т-346, Совет Народных Комиссаров Союза ССР и ЦК ВКП(б) постановляют:
  1. Обязать Народного Комиссара Среднего Машиностроения тов. Лихачева И.А.:
  а)изготовить в 1940 году 600 танков Т-34, из них:
  на заводе №183 (им.Коминтерна)- 500 шт.,
  на Сталинградском тракторном - 100 шт.,
  со следующей разбивкой по месяцам:

  б)обеспечить полностью программу 1940 г. по выпуску танков Т-34 дизелями, для чего увеличить выпуск моторов В-2 на заводе №75 и изготовить до конца 1940 года 2000 шт., со следующей разбивкой по месяцам.

  Июнь-210, Июль-230, Август-260, Сентябрь-300, Октябрь-320, Ноябрь-330, Декабрь-350.
  Предупредить руководителей предприятий, выполняющих заказы для танка Т-34, что они персонально отвечают за их исполнение как по качеству, так и в срок».

  Несмотря на грозное предупреждение, план этот выполнен не был, более того - летом 1940 года над Т-34 начали сгущаться тучи. Дело в том, что на полигон в Кубинку поступили два танка Pz.NI, закупленные в Германии после подписания пакта о ненападении. Результаты сравнительных испытаний немецкого танка и Т-34 оказались неутешительными для советской боевой машины.

  Т-34 превосходил «тройку» по вооружению и броневой защите, уступая по ряду других показателей, Pz.NI имел трехместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи. В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех- командир танка и механик-водитель.

  Немецкая машина превзошла Т-34 и по плавности хода, она оказалась и менее шумной - при максимальной скорости движения PzIII было слышно за 150 - 200 м, а Т-34 - за 450 м. Полной неожиданностью для наших военных явилось и превосходство «немца» в скорости. На гравийном шоссе Кубинка- Репище Pz.NI разогнался на мерном километре до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель для Т-34 составил 48,2 км/ч. Выделенный же в качестве эталона БТ-7 на колесах развил только 68,1 км/ч!

  В отчете об испытаниях отмечались и более удачная подвеска немецкого танка, высокое качество оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции, надежные двигатель и трансмиссия.

  Эти результаты произвели эффект разорвавшейся бомбы. ГАБТУ предоставило отчет полигона маршалу Г.И.Кулику, который утвердил его и тем самым приостановил производство и приемку Т-34, потребовав устранения всех недостатков. Руководство завода №183 не согласилось с мнением заказчика и обжаловало его в главке и наркомате, предложив продолжать производить Т-34 с исправлениями, сократив гарантийный пробег до 1000 км. Нарком среднего машиностроения В.А.Малышев (сменивший на этом посту И.А.Лихачева) вместе с начальником 8-го Главного управления Наркомсред-маша А.А.Гореглядом, директором завода №183 Ю.Е.Максаревым и начальником НТК ГАБТУ И.А.Лебедевым обратились непосредственно к К.Е.Ворошилову, который, как и В.А.Малышев, являлся заместителем председателя СНК СССР. Маршал ознакомился с результатами пробега на 3000 км, испытаниями на полигоне и на бывшей «линии Маннергейма», заслушал мнение И.А.Лебедева, выступавшего за продолжение производства Т-34, и объявил свое решение: «Машины продолжать делать; сдавать в армию, установив 1000-км гарантийный пробег. Заводу начать разрабатывать новую машину-Т-34М, введя в нее не только прочностные изменения, но и пятиско-ростную коробку передач».

  К тому времени здоровье М.И.Кошкина, заболевшего в марте воспалением легких, значительно ухудшилось. Несмотря на удаление пораженного легкого, 26 сентября 1940 года М.И.Кошкин скончался. Главным конструктором танкового КБ назначили А.А.Морозова.

  Под его руководством началось проектирование двух вариантов модернизации Т-34. В первом -А-41 -была сделана попытка исправить большинство недостатков без изготовления нового корпуса и замены силового агрегата. Машина получала новую трехместную башню с диаметром погона 1700 мм (против 1420 мм у Т-34) и новую пушку Ф-34 завода №92. Дальше «бумажной» стадии этот проект не пошел.

  Второй вариант - А-43, более известный под названием Т-34М, был длиннее, уже и выше, чем Т-34. Клиренс увеличили на 50 мм. Для А-43 спроектировали новый двигатель В-5 мощностью 600 л.с. Новую коробку передач разрабатывать не стали, а в паре со старой, 4-скоростной, установили демультипликатор. В результате у А-43 появилась возможность двигаться на восьми скоростях вперед и двух - назад. Свечная подвеска типа Кристи, перекочевавшая на Т-34 с БТ, уступила место торсионной. А-43 получил башню с командирской башенкой и двумя круглыми посадочными люками, спроектированную ранее для А-41. Радиостанцию перенесли в корпус, что позволило увеличить боекомплект пушки с 77 до 100 выстрелов, а боекомплект пулеметов - с 46 до 72 дисков.

  В итоге новая машина оказалась на 987 кг легче Т-34, но удельное давление на грунт несколько возросло, так как ширина гусениц была уменьшена на 100 мм.

  Одновременно с разработкой А-43 завод № 183 продолжал выпуск Т-34. К 15 сентября 1940 года заводские цеха покинули три первых серийных танка, а до конца года их было изготовлено всего 115 единиц, или 19% годовой программы. СТЗ вообще не сдал ни одной машины, хотя и собрал к концу года 23 танка.

  На то были свои причины. Новый танк требовал новой оснастки для его изготовления и расширения производственных площадей. Медленно осваивался смежниками и выпуск комплектующих изделий для Т-34. Поставляемые Мариупольским металлургическим заводом имени Ильича (раньше в публикациях это предприятие, в целях конспирации, именовалось «Южным броневым заводом») броневые детали требовали доработки, поскольку не выдерживалась их геометрия. Несмотря на упрощение технологии сборки танка (лобовая часть, например, теперь сваривалась из двух прямых бронелис-тов), она оставалась достаточно сложной и более трудоемкой, чем у БТ-7М, выпуск которого прекратился только в июле 1940 года.

  На заводе №75 с огромным трудом добились, чтобы дизель В-2 без сбоя работал 150 часов на стенде. Проблем была масса! Для правильного и одинакового распыления, равномерной подачи топлива, изготовили специальные стенды, на которых проверялся весь комплект из 12 форсунок со всеми трубопроводами и насосами. Клапаны, форсунки и иглы притирали вручную ученики школы ФЗО: особенно хорошо это получалось у девушек, чуткие девичьи пальцы лучше справлялись с этой тонкой работой. Много хлопот было и с отверстиями в форсунках. Сверлом диаметром 0,3 мм требовалось на больших оборотах сделать шесть отверстий в головке форсунки. Этот поистине ювелирный инструмент хранился в спичечных коробках. Одного коробка хватало на смену.

  Не было проблем, пожалуй, только с вооружением. Видимо, потому, что выпуск предназначавшихся для Т-34 76-мм пушек Л-11 был прекращен в 1939 году, и они поступали в Харьков не с завода-изготовителя, а с артиллерийского склада. В 1938 - 1939 годах Кировский завод в Ленинграде изготовил 746 пушек Л-11. В июне-октябре 1940 года на НИАПе в целом удовлетворительно прошли испытания этой пушки на Т-34. До января 1941 года, помимо Т-34, пушка Л-11 устанавливалась в тяжелый танк KB, а также на ряд опытных образцов бронетанковой техники. Всего «тридцатьчетверок» с этим орудием было выпущено около 400 единиц. Вопреки некоторым публикациям, 76-мм пушка Ф-32, разработанная по одному техза-данию с Л-11, в танк Т-34 никогда не устанавливалась.

  Впрочем, уже в 1939 году существовала более мощная, чем Л-11 и Ф-32, 76-мм пушка. Речь идет о Ф-34, созданной в КБ завода № 92 под руководством В.Г.Грабина и первоначально предназначавшейся для вооружения танков Т-28 и Т-35. Первые ее испытания в танке Т-28 были проведены на Гороховец-ком полигоне 19 октября 1939 года. С 20 по 23 ноября 1940 года там же проходили полигонно-войсковые испытания (объем 1000 выстрелов) пушки в танке Т-34. По их результатам комиссия рекомендовала Ф-34 к принятию на вооружение.

  Тем временем первые три серийные машины Т-34, согласно директиве зам-наркома обороны №76791 от 25 октября 1940 года, подверглись в течение ноября-декабря интенсивным испытаниям на НИБТПолигоне, офицеры которого выявили так много конструктивных недостатков у новых машин, что усо- мнились в их боеспособности. Снова был поднят вопрос о снятии Т-34 с производства, к тому же у ряда руководителей ГАБТУ и Наркомата обороны существовало устойчивое мнение - самым массовым танком Красной Армии должен был стать легкий Т-50.

  Такая позиция руководства РККА была не случайной. Как известно, 9 июня 1940 года было принято решение о фор- ^ мировании девяти механизированных корпусов. По штату каждому корпусу полагалось иметь две танковых и одну моторизованную дивизию; каждой танковой дивизии - 63 тяжелых танка KB, 210 средних Т-34 и 102 легких танка (на тот момент - БТ и Т-26). На вооружении моторизованной дивизии должны были состоять 275 легких танков (в основном ^ Т-26). Для замены всех легких танков «старых типов» и предназначался Т-50. В феврале - марте 1941 года по тем же штатам началось формирование еще 20 мехкорпусов. Нетрудно подсчитать, что для них требовалось значительно больше легких танков, чем средних и тяжелых. Кроме того, легкие боевые машины имелись в составе многих стрелковых соединений.

  Начальник ГАБТУ Я.Н.Федоренко и начальник ГАУ Г.И.Кулик, поддержанные командующим Западным Особым военным округом Д.Г.Павловым, выступили с инициативой прекратить выпуск Т-34 и восстановить производство БТ-7М, пока не будет завершена работа над Т-34М. Однако это предложение отклонили.

  Что же касается Т-34М (А-43), то его проект в январе 1941 года одобрил Комитет Обороны при СНК СССР.